|
Человек и Муха
Когда осень приходит в гости в Нью Йорк, одним из приятных мест, где можно отдохнуть в тишине и спокойствии, не отвлекаясь на истошные вопли игроков в домино и не рискуя быть подбитым коляской нашего эмигранта, спешащего в русский магазин за всем самым свежим, становится маленький кусок земли в районе Манхеттен Бич, прилегающий к океану, рядом с Ориентал Бульваром. Люди, отведав вкуснейшей форели и заказав знаменитые соления в ресторане Веранда, сытые и довольные, совершают дневной моцион по бордвоку, вдыхая свежий, подсоленный океанский воздух. Рядом, в специально отведенных местах, любители отдыха под открытым небом, разложив на широких деревянных столах различную снедь, разбавляют океанский воздух ароматом свежего шашлыка, дымящегося на мангале. На площадке, что находится неподалеку, уже немолодые мужчины, играют в баскетбол. Они приходят на площадку одним и тем же составом уже много лет. Эти еженедельные три часа игры стали для них частью жизни и только Старуха с Косой, незримый Судья, периодически, удаляет с поля кого то из игроков, на место которого заступает новый и более свежий. За игрой можно просто наблюдать получая эстетическое наслаждение от того, как
люди не хотят стареть ни телом, ни душой.
От наблюдения за эмоциональной игрой, нестареющих душой ветеранов, ПОХмельного Человека отвлекли сильные позывы в туалет. Только за последние пол часа в борьбе с засухой во рту было уничтожено более полтора литра воды. ПОХмельный Человек поднялся и, качающейся походкой направился в общественный туалет, находившийся в центре площадки. От резкого толчка голова затрещала, отдавая резкими толчками боли. Вспышки памяти, то и дело, пронзали больной мозг, вызывая рвотную реакцию. Вчера он начал культурно полировать Бордо под Лосось Карпаччио и Рагу из Кролика. Потом переместился в пивной бар с пивом и сухариками. Затем эти божественные соления в Веранде, под запотевший пузырь Балинова. Ну, а контрольный выстрел он сделал в Голубом Бархате, отшлифовывая водочные стопки Лонг Айлендским Холодным Чаем. Сегодня был Его Судный День. Расплата по грехам совершенным. Сегодня Он был ПОХмельный Человек.
ПОХмельный Человек расстегнул ширинку на брюках, и, упершись руками в стену, зажурчал мощным ручьем, получая истинный экстаз от облегчения в мочевом пузыре. В эти минуты людям, пребывающим в таком состоянии, свойственно философствовать на тему предназначения человека и смысла жизни. Бессвязную и нелогическую цепь бодунных раздумий ПОХмельного Человека прервала Муха, приземлившаяся на стенку напротив его лица.
Муха была явная иностранка. Она не была похожа на местных, противно жужащих, увесистых говновозок или на страшно докучающих малепусек, своим мельканием старающихся не только вывести из себя любого нормального человека, но и укусить его за пятку. Небольшого размера, прекрасно сложенная с большими карими глазами и крыльями, сложенными за спиной, похожими на крылья истребителя, Муха, выглядела более чем экозитически на фоне местных товарок. В отличие от представительниц местного мушиного бомонда, боящихся быть поймаными и убитыми, она сидела не шелохнувшись, нагло уставившись огромными глазюками на ПОХмельного Человека. Хотя, быть может, аромат его выхлопа, заполнивший помещение туалета, настолько одурманил и опьянил ее, что она просто была не в состоянии улететь от опасного гостя. Ее уверенный и наглый взгляд привлек внимание ПОХмельного Человека.
- Муха! – громко воскликнул ПОХмельный Человек, - Хули ты на меня смотришь? Подозреваешь в чем то? Хочешь что то мне предъявить? Осуждаешь? – громоподобным голосом вопрошал он насекомое, которое даже не думало отлетать в сторону, и явно напрашиваясь на неприятности.
- Ты что, Муха, совсем страх потеряла?! Ты что такая борзая? Ты должна бояться меня, Вершителя Судьбы твоей! Один взмах тапком. Один шлепок. И ты уже покойница, Муха! Разве ты не понимаешь, Муха – продолжал он, - Разве ты не понимаешь, что ты – гад ползучий. Что ты бесполезна. И вся польза твоя, Муха, заключается в том, чтобы стать пищей для паука, который, в СВОю очередь, станет кормом для птички, которая в свою очередь, может стать кормом для медведя, которому, в свою очередь, я, меткий охотник, всажу в его тупую медвежью башку заряд дроби, чтобы не повредить шкуру. Я положу его шкуру около кровати, как красивый понт своего мачизма для барышень, которые, по ночам, приходят в мою спальню, дабы усладить меня похотливыми ласками животной любви, а мясо его сожру на ужин. Вот для чего нужна ты, Муха! Только для того, чтобы положить начало в круге естевственногго отбора, где все замыкается на мне, Властелине Природы! – гордо подытожил свои умозаключения ПОХмельный Человек.
Муха, казалось, жужжа, смеялась над словами ПОХмельного Человека, и, довольная собой, терла лапками свою мордочку.
- Как ты, мохнатый нано – пепелац, посмела смеяться над Царем Природы! – воскликнул ПОХмельный Человек, - Своим поведением ты заслуживаешь наказания! Наказания, после которого твоя жизнь прекращается. Чтобы показать наглядно твоим собратьям и сестрам кто Главный в это жестоком мире! – надменным голосом произнес он последнюю фразу, после чего, резким движением, раздавил Муху большим, строительным пальцем, выпустив из нее небольшую, желтую, ядовитую струйку внутренностей, собранную в Либерии Злым Волшебником Эболом.
- ХА ХА ХА! – раздался беззвучный смех. За спиной ПОХмельного Человека стояла Смерть облаченная в черный плащ с глубоким капюшоном с, инкрустированной кристаллами Сваровски, косой в руке.
- Я всегда знала, что любая Муха во сто крат умнее Человека – произнесла Она, слегка дотронувшись косой до плеча ПОХмельного Человека, - Человек – это такое же насекомое во Вселенной, которое думает, что наделено мозгами, но которых, в реальности, не имеет. Сплошной пафос. Более ничего. Но ничего – Смерть посмотрела на ничего неподозревающего ПОХмельного Человека, стряхивающего капли мочи и застегивающего ширинку, - Я подожду! Пару недель. А, потом, ты – Она указала рукой на ПОХмельного Человека, - Потом ты будешь вспоминать о Мухе – после этих слов Она растворилась воздухе благоухающего Ориентал Бульвара.
На улице темнело. Вечер принял вахту у Дня. По обеим сторонам бульвара зажглись фонари. Люди расходились по домам. Город готовился ко сну.
Dennis Liba AKA Sediskin ©
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
