|
Уроки латышского
И снова мои воспоминания, невидимой бабочкой, легким полетом, уносят меня в мою молодость, незагруженную взрослыми проблемами и заботами. В город, где ходили трамваи, а во двориках, на скамейках, компании молодых и задорных ребят распивали рижское пиво.
Мой друг Серега записался на платные курсы латышского языка. В то время уже начинали свирепствовать языковые комиссии – унылые, гордые бабки, ходящие по школам и следящие за тем, насколько хорошо ученики знают историю родины. Историю то выучить было можно. В конце концов, на то она и память чтобы запоминать сложные вещи. Например, я до сих пор помню некоторые куски из Гимна Советского Союза. Хотя никогда в жизни его никогда не пел. Но учил в Первом Классе. И до сих пор помню, что Ленин Великий, нам путь озарил. Так же и с латышской историей. Заучить – не проблема. Проблема заключалась в выражении исторической идеи, заученной наизусть. Поэтому срочно нужна была помощь языковых курсов.
В нашей школе учительница Латышского Языка Бенита Альбертовна была женщина очень хитрая и продуманная. Обещать нас научить она обещала, стуча кулачком в грудь. Но на деле с нами ей было сложно и лениво. Да и нас не парило учить новый и неизвестный язык. Оставались только курсы.
Однажды я встретил своего друга Серегу, куда то спешащего, с очень умной физиономией.
- Пиво будешь? – спросил я его, протягивая темно зеленую бутылку с янтарным напитком Сенчу, который мы ласково называли Есенчуки.
- Нет не буду! – ответил он, мечтательно засматриваясь на пузырек с целебным элексиром.
- А что так?
- Иду на занятия – гордо ответил он.
- На какие занятия? – удивился я.
- На языковыеее! – ответил Серега. В какой то момент мне показалось, что он удлиняет звук гласных букв. Это удлинение в латышском языке называется «гарумзиме».
- А меня можешь туда приписать? – спросил я.
- Конечно!
На следующий день я уже трясся с ним в троллейбусе, уносящем нас в спальный район Пурвциемс, где находились курсы. Происходило все это в здании школы или техникума. Все было точно также как в школе: посеревшая от жизни доска, серые уродливые стулья с тяжелыми, как во времена Великой Инквизиции, ножками и бежевые парты советского образца с железными загогулинами на внутренней стороны для хранения школьных ранцев.
То что курсы были платные было видно по девственно чистым, нетронутым перочинном ножиком и авторучкам, партам. На них не было вырезано, с любовью, название группы Металлика, и не было написано авторучкой «Цой Жив». Возможно, в первый раз в жизни я увидел чистые школьные парты.
Учитель, молодой человек, в больших стильных очках, пытался применить новаторский подход в обьучении молодых дундуков, уныло смотрящих на него, и, мыча, повторяющих за ним латышские слова.
Нам с Серегой это дело быстро надоело и мы начали искать возможность развлечь себя в этом скучном занятии. Серега вынул из кармана маленький складной ножик, который, сам не зная зачем, носил с собой, и, вытащив из него маленькую отвертку, начал методично развинчивать парту. На полную разборку парты при его скорости должно было уйти дня три.
Серега в конце каждого занятия, когда мы выходили на улицу, гордо демонстрировал мне новые запчасти от парты, которые он успел скрутить за время занятий.
Меня заела некая зависть. Юношеский максимализм, помноженный на спортивный азарт и желание чем то выделиться из толпы. Серега был крут и креативен. Я бы никогда не додумался, на глазах ничего не замечающего учителя, спокойно разбирать парту, которая, на удивление продолжала стоять НА неукрепленных ножках.
Я сидел на занятиях и вместо того, чтобы повторять за учителем спряжения глаголов, думал чем могу я удивить креативного Серегу и нашу группу. Мысли не лезли в голову. Как не лезут они, когда пишешь на экзамене сочинение по литературе на свободную тему.
От отчаяния я схватился обеими руками за металлическую загогулину для школьных ранцев, и упершись ногами в стенку парты, с рычанием, которое издают спортсмены в качалке, делая жим от груди лежа, изо всех сил, потянул ее на себя. Раздался хруст дерева. Парта громко охнула. И я, сильно ударившись спиной о спинку стула, с глупым выражением на лице застыл с металлической загогулиной в руках. Весь класс засмеялся.
Учитель внимательно посмотрел на меня, видимо, изучая новый в его исследованиях подкласс человека. Через минуту, придя в себя от состояния легкого шокидзе, он произнес по латышски – Speks ir prata nevajag.
- Сила есть Ума не надо! – перевел я не отпуская из рук загогулину.
- Правильно! – похвалил он меня.
После этого мы с Серегой передумали ходить на занятия латышским языком. Наверное, мы все, что нужно было выучили. Парта, которую Серега полностью разобрал по винтикам, рухнула на следующий день, когда какой то студент небрежно бросил на нее портфель. Учитель, поправляя на носу стильные очки, долго удивлялся, отчего в классе находилась парта без единого винтика и гайки.
А выпускные экзамены мы с Серегой завалили. Но это уже другая история...
Dennis Liba AKA sediskin ©
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
